POV TOM

Знаешь…
Я никогда бы не любил тебя так сильно, не будь ты моим младшим братом.
Если бы не пах так удивительно по-детски топленым молоком.
Если бы к этому братскому чувству не примешивалась сладкая щемящая нежность с привкусом твоих губ, разливающаяся по телу, заставляющая кончики пальцев неметь, а голос дрожать.
Если бы не было этой запретности, этого страха, подстегивающего все чувства, этого чувства опасности, этого адреналина в крови. Так ужасно, аморально, кошмарно, преступно,…но от этого не менее сладко.
Если бы не улыбался так открыто, по-домашнему, излучая искреннее счастье и заставляя всех в окружении километра улыбаться вокруг.
Если бы я не помнил, как все наши драки после 15 дня рождения неизменно заканчивались распухшими губами и разбросанной по полу одеждой.
Если бы не видел тебя таким домашним, таким моим, таким уютным и ручным, смотрящим на меня снизу вверх, хотя ты выше меня на 7 сантиметров….
Если бы ты не умел так до смешного не уметь пить и засыпать у меня на руках после первого же бокала шампанского и кашлять после первой же затяжки…
Если бы у тебя не было этих жестких от постоянной краски волос и этих почти идентичных глаз цвета шоколадной крошки…
Если бы ты не умел так кричать, заламывать руки, петь свою истерику на сцене, прыгать, безбашенно отдаваться музыке, говоря потом, что все это наигранно…
Если бы ты не был таким упрямым, вредным, самовлюбленным...
Если бы ты не был таким сумасшедшим, но до ужаса любимым придурком….
Если бы ты, накануне 20 дня рождения, не сел рисовать мне в подарок какую то картину. Ты не сказал что. Ты выглядишь так странно и мило за столом, в простых джинсах и моей футболке, с рассыпанными вокруг цветными карандашами и перепачканный в красках.
Когда ты рисуешь, ты берешь в рот кончик кисточки, задумчиво смотришь на лист и проводишь по нему пальцами. Всматриваешься в белоснежную бумагу, словно там сейчас проступит, как водяной знак, картинка, а ты только обведешь ее карандашом.…А потом создаешь какой-то свой, волшебный, красочный мир на белом листе. Свою личную рисованную сказку. Которую я не понимаю, но ты упорно рассказываешь мне каждую ночь.
Просто сижу и улыбаюсь, глядя как ты сосредоточенно пыхтя, водишь кисточкой, иногда нервно обмакивая ее в воду. Рисунок закрываешь рукой, чтобы я не видел. Дурак ты, мелкий… Свой лучший подарок я давно получил.
Солнце играет бликами в распущенных черных волосах, словно растекается в белых прядках и капает на стол золотистыми лучами. В кофейных глазах кружатся золотые искры, словно танцующая осень. У него темные глаза. Темнее чем мои.…И гораздо красивее.
- Все, Том! Можешь смотреть! – радостно и как-то торжественно произнес Билл.
Он встал из-за стола и сел ко мне на колени.
- С днем рождения, Том!- Прошептал он на ухо и прикоснулся к моей щеке. – Это тебе.
Я взял еще влажный, пахнущий детскими красками листок, взглянул на него.… И расхохотался. Билл обиженно надулся.
- Прости, братец,  - проговорил я ему, слегка касаясь губами его губ, и прижал к себе невесомое тонкое тело – Но рисовать ты все-таки не умеешь.