POV Bill
  За окном светит солнце и ласкает меня своими лучами. Значит, пора вставать. Отрываю голову от подушки и рассматриваю свою комнату. Как обычно, пустота и порядок. Если мою каморку можно назвать комнатой…
  мое имя Вильгельм. Пожалуй, это единственное, что у меня есть. Все остальное я потерял, когда еще был малышом. Потерял память. Свое имя я узнал на медальоне, который я никогда не снимаю. На нем выведено серебряными буквами: «Моему Билли от любящего Тома». И все… я молод, по крайней мере, всем так кажется. Сколько мне лет я тоже не могу знать. Не знаю и фамилии своей…. зато его помню отчетливо, во всех подробностях. Всегда весел, шутлив, но на удивление спокоен. Томас…. братишка. Да, именно брат – близнец. Это я тоже хорошо помню. Где он сейчас, что с ним, – я не знаю. Надеюсь на лучшее…
  теперь я работаю у  богатого землевладельца помощником плотника. Это единственное, на что я мог пойти. Хорошо, что меня кормят и дают жилье. За это я теперь готов на все. Я знаю, что такое скитаться по свету в поисках чего–то и умею дорожить тем, что у меня есть. Раньше мне приходилось многое видеть, слышать и узнавать…
  – Билл, открой!
  это Андреас. Единственный человек, на которого я могу положиться, довериться ему. Открываю ему.
  – Привет! ты чего, еще не готов?
  – Куда?
  – Здрасьте, приехали! ты не помнишь, что хозяин сегодня устроил охоту, и ты едешь со мной и с ним?
  – Точно, действительно забыл. – Быстро одеваюсь и следую за Андреасом.
  солнце ярко слепит глаза. Сейчас середина весны, и я чувствую холодный ветерок, когда он пробегает по коже. Во дворе снаряжают лошадей и собак. Я наблюдал за этим, пока на меня не обратил внимания сам помещик.
  – Вильгельм, я рад тебя видеть с нами…. ты ведь очень хорошо ладишь с собаками, вот и найдется для тебя работенка.
  я выслушал все указания, из которых следовало, что я стану ухаживать за псами во время остановок. Мы с некоторыми помощниками вроде меня сидели на повозке, прежде чем тронуться. Наконец дали команду, и мы поехали. Впереди меня сидел Андре. Одетый довольно просто, – легкая рубаха из мешковины и штаны из такого же материала, – он не замерзал. Мускулистыми руками он управлял лошадьми. Разглядываю его торс и тут же отворачиваюсь. Не хочу, чтобы кто–то знал, что я увлекаюсь мальчиками. Тот замечает мой взгляд и усмехается. Он знает все. Мы не привлекаем друг друга, но все равно иногда переглядываемся. Вот и сейчас я любуюсь им. Про меня говорят, что я красив. Знать не могу. У меня длинные темные волосы, высокий рост и природная худоба. Если говорить о чертах лица, то все указывают на римский профиль, красивые бездонные глаза, тонкие губы. Но я не люблю смотреть на себя и оценивать свой характер….
  – Стой! – кричит извозчик едущей впереди повозки. Андре властно тормозит. Мне тоже присуща властность, но я редко ее показываю. Осматриваю место для стоянки. Еще не растаявший снег лежит здесь повсюду, он не такой грязный, как у нас.

   сижу на снегу. Скоро девушка – повар приготовит похлебку, и я наконец–то поем. Потихоньку кормлю собак. Смотрю в добрые глаза старого вожака и замечаю в них печаль. Тишину моих раздумий прервал Андреас, подошедший ко мне сзади и приобнявший меня за плечи.
  – ты чего грустишь? – произнес он, и я тут же услышал шум, поняв, что жизнь вокруг меня идет полным ходом.
  – ничего… – убираю его руки с моих плеч. Он разворачивает меня к себе и целует. Смотрю на него.
  – ты мне безразличен…
  – ты мне тоже, – ухмыляется он и проникает языком в мой рот. Уже не так скучно, я нашел, чем занять себя. Отвечаю ему.
  – Не рыпайся… – подхватывает меня на руки и несет в закрытую повозку. Лениво бросаю взгляд на небо. Миллионы звезд мерцают сверху, маня своими лучами к себе…
  – Так… – бурчит друг, стягивая с меня мешковатые брюки. Немного подаюсь вперед, чтобы ему было легче. Наконец с одеждой было покончено.  Андреас любовался мной, а я насмешливо улыбался. Потом он резким рывком повалил меня на пол повозки и начал целовать мое тело. Я не сопротивлялся, лишь иногда выгибаясь, внушая себе, что мне это нравится. Тому эта игра тоже стала нравиться, и мальчик заставил меня сесть. Он смотрел в мои глаза, наполненные похотью, и молчал.
  – Что–то случилось?
  – Эх, Билли, этой фразой ты мне весь кайф обломал. – Я снова на досках, все началось сначала. В конце концов, не выдерживаю и впиваюсь губами в его плечи…. все тело изнывало от синяков, которые появлялись оттого, что мы катались по доскам, давя друг друга.
  – Тебе очень хочется? – почти прорычал он.
  – да… – мой стон. Он резко разворачивает меня и входит без растяжки. Больно. Очень больно. Но я этого и ждал. Боли. Злорадного смеха. Огонька в глазах. Наконец он задевает простату, и, словно судороги, ощущения прокатываются по телу. Тоже начинаю рычать и стонать. В конце концов, мы оба кончаем.
  – Билл…. Детка…. все, как всегда…
  – Я знаю, что было прекрасно, – прерывисто дышу. Тот одевается и уходит…
  внутри лишь пустота. Вроде бы только что я предавался насыщенным ощущениям, а теперь…. глажу сидящую рядом собаку. Она поскуливает, если я отрываю руку. Смотрю на небо. Нет, все не так. Это был снова не я. Хотя, почему снова не я? я всегда не тот, какой есть. В таких раздумьях я провел эту кажущуюся бесконечной ночь.
  солнце встает и нежно прикасается своими лучами к моему лицу. Небрежно отмахиваюсь от него, наблюдая за господами, приготовлениями.
  – Вот, посмотрите, – заявлял хозяин, указывая на карту. – Здесь расположено много стад оленей. Отловим некоторых и двинем обратно домой. – Остальные кивали головами, выражая согласие, некоторые спорили.
  – Вильгельм! все собаки снаряжены?
  я приподнялся и нехотя стал собирать вещи. Псы поднимали лай, когда я подходил к ним. В конце концов, все было готово…

…Очнулся я от дикой головной боли и осмотрелся. Вокруг была тишина. Сделай вдох, напряги голову и вспомни, что случилось. Разворачиваюсь и сразу падаю на труп. Смотрю в холодное лицо мертвеца и не верю своим глазам. Андреас! замечаю на ладонях кровь и нервно вскакиваю. Перед моим взглядом предстала полная картина: дохлые собаки, несколько побитых волков, мертвые господа и тела прислуги…

  мое внимание привлекло тихое скуление. Подойдя на звук, я увидел молодого пса с поломанными лапами.
  – Бедняга, – искренне посочувствовал я собаке и попытался разглядеть в темноте надпись на ошейнике. Пес радостно завилял хвостом и лизнул мое лицо.
  – Рафль! милая собачка! – воскликнул я, увидев преданного товарища. Тот еще больше вилял обрубленным хвостом, пытаясь приластиться.
  – Милая ты собачка, не прыгай на меня…. у тебя лапки больные…. – поглаживая пса, говорил я. Потом, найдя какую-то тряпку с палкой, перевязал переломанные места.
  – Что ж мы с тобой будем делать? – спрашивал я, пока искал пищу. Рафль смотрел на меня умными карими глазами и молчал. Я вздохнул и улыбнулся. Собака подошла ко мне и носом стала что–то доставать из сундучка. Я присмотрелся. Карта! ну что ж, придется мне идти в ближайший город и искать работу,… хотя кому нужен работник, у которого даже памяти–то нет?.. собрав все, что могло бы мне пригодиться, мы двинулись в путь. Рафль был моим молчаливым собеседником. Этот пес как–то раз спас мне жизнь, вытащив меня из ямы–ловушки далеко от деревни. Теперь я нес его на руках, закинув мешок на плечи. Подальше от деревни. Подальше от почти рабской жизни. Подальше от мертвого Андреаса. Просто уходил… временами я останавливался, чтобы немного отдохнуть и накормить больную собаку, потом снова вставал и шел, ориентируясь в дороге по солнцу. Шел и ночью, совершенно не зная, спал ли вообще. Я просто хотел жить, и поэтому искал дорогу…
  вот он, город. Стою на холме и знаю, что еще полчаса – и я буду с людьми. В цивилизации. Внезапно начинает кружиться голова, и я падаю, не успевая схватиться за реальность…

  – Как ты думаешь, Самсон, он живой? – спросил старого старика его попутчик. Солнце нещадно било им в глаза, и люди постоянно щурились на солнце. Тот утвердительно кивнул головой. Юноша нагнулся, чтобы рассмотреть мое лицо. Его взгляд упал на медальон. Повертев украшение в руке, на котором тут же начали плясать солнечные зайчики, он вдруг резко выдохнул. По щеке протекли первые слезинки.
  – Билли… – одними губами прошептал он и смахнул капельку со своей щеки. Прозрачная слезинка упала на мой нос и разбудила меня. Я приоткрыл глаза и позвал:
  – Рафль, иди ко мне…
  из кустов тут же выпрыгнула собака, бросившаяся ко мне на грудь, втаптывая в снег. Я поднял взгляд, чтоб увидеть склонившегося надо мной человека. Аккуратное, словно вычерченное, как и у меня, лицо; волосы, заплетенные в тугие косички; такие же ореховые глаза, из которых текли слезы, падая на мои щеки. И этот до боли знакомый запах…
  – кто вы? – произнес я, смотря в глаза тому, кто пытался стереть слезы со своих глаз, хотя уже начинал понимать.
  – Том… и Самсон… – ответил человек своим барханным голосом. Резко тянусь навстречу взгляду этого юноши.
  – братик… – как–то неуверенно шепчу, заглядывая в глаза Тому. Тот улыбнулся и произнес:
  – Да…
  достает из–за пазухи кусок хлеба и протягивает мне. Я отказываюсь легким кивком головы, просто настолько голоден, что даже видеть пищу не могу. Самсон жестом указал Тому, что меня нужно положить в телегу. Брат послушно выполняет указание.
  – постойте…. возьмите пса…. – еле слышно говорю, но Том все слышит.
  – зачем? – недоуменно смотрит на меня.
  – пожалуйста, возьми…
  он сажает Рафля рядом, и пес сразу начинает греть мои замерзшие ноги.

POV Tom
  Он просыпается и тут же морщится от холода. Накрываю его одеялом. Смотрит на меня, как бы изучая. Про себя улыбаюсь.
  – Сколько времени? – вывел меня из оцепенения его голос.
  – Я не знаю… полдень, наверное.
  Он помолчал, потом решительно приподнялся.
  – Ты куда? тебе не нужно вставать, ты очень слаб.
  – Почему ты так думаешь? мне хорошо, – проговорил Билл.
  – Не думаю. Знаю…
  Он внимательно посмотрел на меня. Из вполне взрослого, молодого человека он на глазах превращался в маленького, неопытного ребенка. В его недоумевающем взгляде ясно читались куча разных вопросов. Я осторожно спросил его:
  – Почему ты не вернулся тогда?
  Тут Билл не выдержал и прижался ко мне всем телом.
  – Я… я…. что произошло тогда? – он внимательно смотрел на меня. – Я ничего не помню….
  Я приобнял его и тихо прошептал:
  – Тогда произошло что–то ужасное… а почему ты меня помнишь? и имя свое помнишь?
  Я уже знал ответ, но хотел убедиться в правильности своей догадки. Брат мне так же тихо отвечал:
  – Тебя невозможно забыть. Твое имя – тоже. А то, что я Вильгельм, догадаться было несложно и…
  Он как–то странно дернулся, скрывая всхлипы. Я прижимал его к себе.
  – Все–таки, расскажи…
  – Ну, хорошо.
  Тогда был совершенно обычный день. Мы с тобой собирались ехать домой из деревни. Нам было по 18 лет. Родители наши небогаты, но живут в городе. Отец работает в канцелярии, мама шьет.
  – Маму зовут Симона? – поинтересовался Билл.
  – Да, – снова улыбнулся я и продолжил.
Но на небе появились тучи. Начался ураган. Я крикнул тебе, чтобы ты забирался в погреб. Сам я не успел. И представь себе картину: я остался на месте, а ты исчез! ты был в укрытии…. местные сказали, что ты мог попасть в другое место, потому что во время урагана в подземельях этого края люди перемещаются, как через порталы, и теряют рассудок. Я, естественно, не поверил…. но пришлось…. слава Богу, что у тебя исчезла только память….
  Я тяжело вздохнул и посмотрел на брата. Тот задумался.
  – Но ведь это не все.
  – То есть? я рассказал тебе о том, что случилось.
  – Нет…. – Билл прикрыл глаза. В его голосе ощущалось напряжение. – Хотя, да. На мой вопрос ты ответил…
  Я затаил дыхание. Неужели он и об этом догадывается? Вильгельм обхватил меня за шею, чувствуя ровное биение моего сердца. От его горячего дыхания моя кожа все больше и больше нагревалась, и вскоре я стал ощущать, как капельки пота стали стекать вниз. Он улыбнулся чему–то и открыл глаза. Я лишь наслаждался тем, что снова вижу его, такого маленького и теплого. Неожиданно Билл потянулся губами к моим губам и осторожно поцеловал, наблюдая за моей реакцией. Я ответил ему, прижимая к себе. Он гладил мою спину, а я лохматил его волосы. В конце концов, мы оба рассмеялись.
  – Том, а я кое-что вспомнил…. как мы с тобой собирали вишню. Помнишь, я еще постоянно ею кидался в тебя? ты грозился меня поймать, а я убегал…. – он хихикнул. Да, такое было. Я потом все–таки поймал этого шалуна, задал ему трепку, а после этого мы с ним, измазанные вишней, целовались…. бродили по дому, держась за руки. Нам тогда было около четырнадцати.
  – Я тоже это помню.
  Билл увалил меня на кровать и лег сверху. Господи, я не ожидал, что ты станешь таким легким. Аккуратно приподнимаю твою рубашку и провожу рукой. Кожа… кости. Лицо брата сразу становится серьезным.
  – Что–то не так? – на меня смотрит двадцатилетний юноша. Уже не тот маленький Билл, с которым я болтал минуту назад, а незнакомый мне человек.
  – Ты очень худой…
  – Я знаю. – Он не понимает, что именно изменилось сейчас в моем поведении, и вопросительно смотрел на меня. Я улыбнулся ему, давая понять, что сейчас не хочу как–то напрягаться, и близнец тут же расслабился.
  – Хочешь, я сделаю тебе хорошо?
  – Не надо…. мне и так с тобой хорошо.
  – Как хочешь… – выдыхает он. Я встаю.
  – Мне нужно уходить, – как-то виновато произношу и смотрю на тебя. Ты хватаешься за мой рукав и шепчешь:
  – Пожалуйста, не уходи никуда…
  – Зай, не могу я…
  – А ты просто не уходи.
 
POV Bill
  – А ты просто не уходи.
  Я видел, как он колеблется. Поднялся, чтобы постоять с ним, взглянул в глаза близнеца. Он сдался.
  – Ну хорошо, – улыбнувшись, проговорил Том. На душе сразу стало легче. Он сел обратно, на кровать, жестом пригласив меня устроиться рядом. Я послушно сел рядом с ним.
  – Билл?
  – Что?
  Ответом послужил лишь поцелуй и ничего больше. Я постарался ответить на него от всего сердца, сделать незабываемый подарок своему брату. Похоже, Том стремился к этому же. Мы ласкали друг друга языками и губами, лишь иногда отрываясь, чтоб сделать глоток воздуха; его руки скользили по моей спине, поглаживая ее, а я обхватывал руками его шею, голову, стараясь быть к брату как можно ближе. Наконец он отстранился от меня, но тут же усадил к себе на колени и крепко–крепко обнял.
  – Я тебя люблю…. – шепчу я, зная, что ты все равно услышишь. В ответ просто треплешь мои волосы. Тебе это так нравится? *улыбка*
  – Ага, – читаешь мои мысли?!
  – Нет, это был ответ на фразу «я тебя люблю»… я тоже люблю тебя.
  Поворачиваюсь к тебе:
  – Издеваешься, – улыбаюсь я.
  – Нисколечко….

  …Просыпаюсь в нашей кровати. Рядом сидишь ты, приглаживая мои волосы, и смотришь в мои глаза.
  – Проснулся, зай? вставай быстрее, Йост нам опять головы свернет за то, что снова проспали…
  Противное солнце лезет прямо в глаза. Нет бы дать еще подремать часок – другой…. ты улыбаешься и чмокаешь меня в нос, отчего сразу становится хорошо…. потягиваюсь, накидываю брюки и ухожу в ванную. Уже за чашкой кофе решаюсь тебя спросить:
  – А сегодня тебе снилось то же, что и мне?
  И сразу получаю ответ:
  – Конечно! –
  И легкий поцелуй, превращающийся в бесконечность….The End.